Барс, глядящий в небо
Барс на передовой с 2023 года. В своём танковом батальоне он отвечает за работу беспилотников. Война в небе, замечает инженер-сапёр FPV-дрона, ведётся в режиме 24/7. Постоянный риск, огромная ответственность за эффективность «птичек», а значит, и за результат выполнения боевой задачи требуют стальной выдержки, ясности ума и ювелирной выверенности действий.
Армейскую службу наш земляк из села Баклаши Александр Барских проходил в танковых войсках. Поэтому, решив отправиться на спецоперацию, заключил контракт с 5-й отдельной гвардейской танковой бригадой, дислоцирующейся в Улан-Удэ. Боевой путь на Южно-Донецком направлении начал механиком-водителем Т-72.
Своё первое боевое задание Александр помнит хорошо. Бойцы охраняли танк, при отступлении угодивший в воронку от фугасной авиабомбы, при этом пролетевший по минному заграждению и не зацепивший ни одного боеприпаса. Нельзя было позволить дронам противника уничтожить технику. Площадку вокруг, насколько было возможно, разминировали, но при взрыве ФАБа часть мин засыпало землёй. Пришедший на помощь БРЭМ (бронированная ремонтно-эвакуационная машина, по-другому называемая «танковый тягач») задел такой скрытый снаряд и подорвался. Бойцы тем не менее продолжали охранять технику.
– По рации сообщили, что летит дрон. Слышу свист. Начала накрывать артиллерия, – вспоминает Александр. – Рядом стояло здоровое такое дерево, оно спасло мне жизнь. Только я за него укрылся, как недалеко разорвался снаряд. Я отчётливо слышал, как осколки врезались в ствол.
Повезло: и люди, и машины уцелели. Однако тягач с танком вытащить всё же не удалось, поэтому с техники сняли ценное оснащение и с этим вернулись на позиции, добираясь до своих в ночь пешком, с тяжёлым грузом.
– Под танковые прилёты попадал, тээмка (ТМ – противотанковая мина. – Прим. авт.) взрывалась в нескольких метрах от меня. Риск постоянный, – продолжает Александр. – Когда прилетает, страшно, дико страшно. Это нормальное чувство для живого человека. Но нельзя поддаваться панике. Паника – это смерть. Запаниковал, куда-то побежал, наступил на мину… Смотришь под ноги, слушаешь небо – два правила, которые ты должен неукоснительно соблюдать. Хохлы придумывают разные способы маскировать взрывчатку: под ветку на тропе, под грибы. Минируют обычные шоколадки. Взрывчатку могут заложить куда угодно.
Когда в танковых батальонах были созданы взводы БПЛА, Александр прошёл обучение на инженера-сапёра FPV-дрона. Этот специалист занимается минированием беспилотника перед тем, как тот полетит к цели. Тонкостей в работе много, цена ошибки – жизнь, своя и товарищей. Барс прекрасно осознал это в первый свой полёт. Готовя дрон к задаче, не обрезал лишние провода. На взлёте «птичка» зацепилась ими за остов разрушенного здания, где находились бойцы, перевернулась и упала. Чудо, что не взорвалась. Парни родились в рубашке.
– Мы почти всегда находимся на линии боевого соприкосновения. Небо контролируется в режиме 24/7: мы смотрим за противником, противник смотрит за нами, – рассказывает Александр. – Работаем днём и ночью. От нашей работы зависит жизнь наших парней, которых мы поддерживаем с воздуха.
Задача спецов взвода БПЛА, если сформулировать коротко, – отработать по цели и остаться незамеченными для врага. Звучит просто. Но не так просто в реальности. Первым на сцену выходит сапёр, который должен добраться до позиции, выставить дрон, проверить его, взвести снаряд, вернуться на базу и дать команду оператору. И если последний действует из укрытия, то сапёр – под открытым небом, рискуя быть срисованным «птичкой» ВСУ. Запускать беспилотники приходится и ночью, что намного сложнее, чем в дневное время. А ночи там, замечает Барс, очень тёмные: руку вытянул – и уже не видно её. В темноте, пока бежишь на позицию, нельзя оступиться и уронить дрон со снарядом. У операторов работа не менее трудная и ответственная: не ошибиться с целью, долететь до неё, обойдя «глушилки» – средства радиоэлектронной борьбы.
– Выбивали противника с позиций. Два блиндажа недалеко друг от друга: с одной стороны – наш, с другой – вэсэушников. Нужно было не промахнуться и точно залететь в их блиндаж. Ювелирную работу сделали.
Дроны на фронте что расходный материал, с заданий возвращаются далеко не все. Поэтому потребность в них постоянная. В некоторых случаях бойцам удаётся сохранить «птичку» целой, найти и вернуть. Опять же с риском для жизни, потому что под ногами – мины, над головой – украинские беспилотники.
Чтобы добиваться высоких результатов, инженеры-сапёры не перестают совершенствовать дроны, придумывают, например, более надёжные механизмы подрыва снаряда. Но Александр тяжело замечает:
– Хвастаться на самом деле нечем. Мы создаём то, что убивает…
Это война, здесь так. Здесь теряют близких людей.
– Многих друзей, товарищей уже нет. Когда кто-то уходит, на душе становится сильно тяжело. Думаешь: почему он, а не я? Сейчас стараюсь близкой дружбы не заводить, потому что очень больно терять, – признаётся Барс. – Заметил, что хохлы своих раненых и погибших бросают. Мы заходили на территорию, которая до этого была под их контролем: там лежат тела – уже почти кости…
Как бы ни было трудно, к своему делу Александр относится как к работе, которая необходима.
– Перекрестился – и вперёд. Плохие мысли прочь.
Завтра наш земляк отправляется в дорогу: отпуск закончился. На службу во взвод БПЛА поступил молодой инженер, и матёрому Барсу предстоит передать новичку свой опыт.
На фронте Александр останется до победного конца. Семье, конечно, хочется видеть его живым и невредимым рядом. Но свой выбор он сделал. Размышляя о рисках на войне, говорит:
– У каждого своя судьба, своя книга жизни. У меня дети, внуки – есть что после себя оставить…
Ксения ПЕТРОВА
Фото из архива героя