Спецоперация. «Вариант один – жить»
У журналистов принято начинать статью с цепляющего внимание лида. Но история Никиты Фёдорова – тот случай, когда никакого эффектного вступления придумывать не хочется. Пусть каждый прочитавший возьмёт из этой истории что-то важное и ценное именно для себя.
ХАРИЗМА + ОПТИМИЗМ = НИКИТА
«Он оптимист, не унывающий человек», – говорит мама Лариса Михайловна. И это чувствуется при первой же встрече с Никитой. В нём, прошедшем жестокое испытание войной, жизни больше, чем во многих других людях, не знавших и близко таких тягот, имеющих блага, которые ему теперь недоступны. Смеётся, шутит, привыкает к новому себе. Признаётся, что, конечно, прежней активности очень не хватает.
Никита с детства как моторчик – заводной, шустрый. Сидеть на месте – да ни за что. В нашей четвёртой школе (выпускались мы с разницей в год) он был «завсегдатаем» соревнований, военно-спортивных игр, с удовольствием ездил на стрельбы в Чистые Ключи, куда мальчишек возил Иван Иваныч Куклин, бесподобный учитель ОБЖ, ветеран боевых действий.
Дома Никиту было не удержать. Если не на уроках и не на каких-нибудь очередных состязаниях, значит, на улице с друзьями. Окружение к нему тянулось, и не только в юном возрасте.
– Друзей у него много, он душа компании, как-то умеет притягивать людей, – замечает мама. – У Никиты есть харизма. Где бы он ни появился, всегда весело, интересно.
Наверное, эта черта натуры проявилась и благодаря семье. Третий ребёнок (у Никиты старшие брат Вячеслав и сестра Вероника), он рос в большой любви – не избалованным, а именно любимым. Если человек любим, он и к другим по-доброму расположен. Когда Никита получил тяжёлое ранение на фронте, родные, друзья и просто знакомые стали огромной поддержкой.
С ЗАВОДА – В СПАСАТЕЛИ
После окончания школы в 2005-м выбор пал на энергетический факультет политеха. Не сказать, чтобы Никита туда прямо стремился. Просто факультет считался престижным, перспективы по трудоустройству хорошие – вот и поступил. Но у небесной-то канцелярии свои виды на парня были. Думается, неслучайно в институте он стал заниматься в студенческом добровольном спасательном отряде «ПолиСпас».
Работая на кабельном заводе, где остался после практики от политеха, второкурсник Фёдоров сделал важный шаг. По соседству с предприятием базируется городское аварийно-спасательное формирование. Никита решил заглянуть туда. Прошёл собеседование – и получил приглашение в команду. Пошёл по стопам папы Виктора Владимировича, тоже работавшего профессиональным спасателем (и, к слову, участника войны в Афганистане).
– В спасатели подался в первую очередь из-за удобного графика – сутки через трое, который не мешал учёбе. А с работой на заводе совмещать институт было трудно, – рассказывает Никита. – Но втянулся, понял, что мне здесь нравится.
Новое дело осваивал быстро и с энтузиазмом, в руках всё горело. Горно- и газоспасательные работы, пожаротушение, ликвидация аварийных розливов нефти, верхолазные работы – обучаться приходилось многому. Подтверждать свою квалификацию – постоянно. Но Никита не был бы самим собой, если бы не взялся ещё за что-нибудь: он заодно обучился управлению водным транспортом.
– Помнишь свои первые выезды на происшествия?
– Помню вызов на первый труп: им оказался мой знакомый, угорел в машине в гараже. На первом пожаре в доме в Баклашах я провалился со второго этажа – неприятные чувства испытал. На «тёщин язык» на Култукском тракте по два-три выезда в день было – тоже запомнилось.
– Страшно было?
– Страшнее, если заводы горят. Когда на «СУАЛ-ПМ» случился пожар, очень страшно было. Алюминиевая пудра чуть-чуть запылит – всё разнесёт (алюминиевая пудра – пожаро- и взрывоопасный материал, способный воспламеняться на воздухе. – Прим. авт.).
– Не возникала мысль оставить такую опасную работу?
– Никогда. С переживаниями со временем справляешься. Ты просто понимаешь, что нужно сделать свою работу. Если не сделаешь, ситуация будет хуже.
В рядах спасателей Никита трудился долго. Если бы не мобилизация в 2022-м… Впрочем, и за лентой он продолжил свою миссию – спасать людей. Опыт и психологическая закалка, полученные в профессии на гражданке, помогли адаптироваться к условиям боевых действий и выполнять сложные задачи с высоким риском.
Но это ещё неизвестное будущее, которого никто не ждёт. А пока жизнь идёт своим чередом. У Никиты – любимая работа и рядом – она.
ПРИВОЗИЛ ЕЙ БУЛОЧКИ НА ГРУЗОВИКЕ…
Из родного Аларского района Люда приехала в областной центр поступать в ИСХИ. По первому образованию она эколог. Позже выучилась на фармацевта. Приятную, обаятельную девушку вы могли встретить в одной из городских аптек.
Знакомство молодых людей произошло… в мебельном магазине.
– Я работал на грузовике, она продавала диваны, – смеётся Никита.
– Звучит романтично…
– Я подрабатывала в магазине, а Никита – на своём грузовике, возил мебель по заказам, – уточняет Люда.
– Возил-возил диваны. Потом пирожное ей привёз, булочки. Потом предложил домой в Иркутск увезти, сказал, что мне туда как раз нужно, хотя на самом деле было не нужно. Потом в Аршан вместе съездили. И закрутилось. В общем, как у всех…
– Ну, не всем привозят булочки с пирожными на грузовике.
– Первое свидание у нас прошло на острове Юность, на аттракционе, – продолжает Люда. – Для Никиты это адреналин, а мне ужас как страшно было! Но запомнилось.
– Она сказала: «На аттракционы больше не пойду!»
– И не ходила, – улыбается Люда.
28 февраля Фёдоровы отметят круглую дату – десять лет в браке. Сын Илья в прошлом году пошёл в первый класс, увлекается хоккеем с мячом. О Никите жена и мама говорят: заботливый отец, который и уроки поможет сделать, и в трудной ситуации поддержит, и просто поиграет вместе с сыном, а где нужно – строгое мужское слово скажет.
От Ильи ничего скрывать не стали: объясняли, где и зачем находится папа. Когда Никите удавалось позвонить с передовой, даже на полминуты, сын обязательно говорил с ним.
ОДИН ИЗ «ЧЁРНЫХ ГУСАР»
День 23 сентября, когда жизнь семьи разделилась на «до» и «после», помнят хорошо, будто вчера.
– Мне позвонили с работы, сказали: приезжай, тебе тут повестка лежит. Приехал, забрал.
– О чём думал?
– О чём… Что нужно идти. Что сыну потом скажу: что папа отсиделся в стороне?
Люда плакала долго, с большим трудом, но взяла себя в руки. Лариса Михайловна сдержанно вспоминает:
– Надо значит надо. Конечно, переживали, но какой-то сильной тревоги не было. Мы же ничего не знали толком…
Неизвестность, не гладко организованная работа с мобилизованными в Новосибирске…
– Мы в первый же день заехали в палатку, а кто-то ещё ждал в клубе, когда палатки развернут, – рассказывает Никита. – Немного постреляли с миномёта, автомата. В остальное время одевались, собирались, готовили документы.
17 ноября вместе с земляками из Шелехова и Иркутской области Никита был уже за лентой, на направлении Сватово – Кременная в Луганской области. В первую же ночь бойцы попали под вражеский огонь у села Змиевка, где разместились на позициях.
– Нас обстреляли. Мы: ого, это же совсем рядом! А у нас ни одного прибора ночного видения – как слепые котята. Потом уже обзавелись «ночниками», чтобы хотя бы по одному на отделение было.
Никиту зачислили к «Чёрным гусарам» – в 15-ю отдельную гвардейскую мотострелковую Александрийскую бригаду. В его отделении поначалу фельдшера как такового не было, каждый просто носил при себе аптечку первого эшелона со жгутом, бинтом и обезболивающим (аптечки первого эшелона используются для само- и взаимопомощи в красной зоне. – Прим. авт.). Но этого было недостаточно. И ответственную задачу – вместе с большой сумкой с шинами, жгутами, гемостатиками, капельницами и прочим содержимым – поручили грамотному спасателю Фёдорову.
– Сложно было перестроиться на другие условия жизни?
– Не так чтобы очень. Да, многое непривычно и труднее: помыться, постирать. С водой большая проблема была. Группа эвакуации может доставить воду, но, во-первых, много руками не натаскаешь; во-вторых, по группе может ударить противник. Иной раз ищешь какой-нибудь ручей. А бывает, лужу найдёшь – попьёшь. Даже так.
Никита замечает: на войне бойцов спасает взаимовыручка.
– Мы ещё в Новосибирске сдружились. Отделения друг другу помогали: чем-то поделиться, помочь окопы выкопать. Не отказывали.
Дома семья справлялась со своим испытанием – ожиданием.
– Очень тяжело это. Бессонные ночи, телефон постоянно с собой: вдруг позвонит. Злость, обида была на эту мобилизацию… – вспоминает Люда. – Но старалась гнать плохие мысли. Мысленно посылала ему ангелов-хранителей. Порой казалось: усну и просплю, а надо его охранять.
– Жили от сообщения до сообщения, от звонка до звонка. Когда этот голос родной слышишь… не передать… – добавляет мама. – Ложишься спать на диване, а он где-то там, холодный, голодный. Разная информация приходила, все что-то рассказывали…
Лариса Михайловна признаётся: справляться с переживаниями помогала работа. Во второй школе педагог ведёт занятия с детьми, имеющими ограниченные возможности здоровья.
– С коллегами поддерживали друг друга: у многих родные там. Вместе легче это всё переносить.
Летом 2023-го Никите наконец дали отпуск. Две недели, из которых часть времени «съела» дорога туда-обратно, пролетели мгновенно. «Так трудно было его снова провожать…» – говорит Люда.
НАД ГОЛОВОЙ – ДРОНЫ, ПОД НОГАМИ – МИНЫ
Сразу с отпуска Никита попал на штурм села Надия, где показал себя профессионалом, помогая раненым. На бойца обратили внимание и назначили фельдшером роты. В этой должности он вскоре заходил уже на Авдеевку в Донецкой области.
Группа эвакуации забирала раненых, забрасывала бойцам продукты и воду. Звучит просто. На деле – постоянные риски и осложняющие выполнение задач факторы.
– С какими трудностями сталкивались?
– Над тобой постоянно летают беспилотники, накидывает «Брэдли» (боевая машина пехоты США. – Прим. авт.), под ногами мины – не можешь пройти. Погода, особенности местности тоже влияют. Идёшь по лесополке – от неё одни щепки торчат, и волоком раненого не протащишь, потому что цепляешься, можно напороть бойца на сучки. У меня берцы в клочья порвались от таких лесополок, вместо шнурков веточки сырые искал и вставлял.
– С травмами и ранениями на передовой сложнее работать, чем с теми, с которыми имел дело на гражданке?
– Да. Я таких не видел. У бойца почти полтела нет, а он ещё живой, и нужно ему как-то помочь. Самые частые ранения – осколочные и минно-взрывные. С пулевыми мне всего двое попались.
– Психологическую помощь оказывал раненым?
– Конечно, как без этого. Подбадриваешь: «Держись, сейчас тебя вытащим. Не переживай, уже всё зажило» (улыбается).
Передышек у Никиты практически не было. Даже в короткие дни отдыха после боевых задач дел в роте хватало: кому укол поставить, кому перевязку сделать, плюс пополнить аптечку, выдать «новеньким» необходимые средства для первой помощи, а ещё самому помыться, постирать вещи…
– Как не сломаться при таком напряжении?
– Да как… Просто помнишь о том, что хочешь домой вернуться живым. Начнёшь плакаться, накручивать себя – быстро «закончишься». Поэтому ведёшь себя нормально, выполняешь свои задачи.
«НАДО ЭТО ПРИНЯТЬ»
Как получил ранение, Никита помнит отчётливо, в подробностях. Про это слушать непросто, а каково вновь вспоминать… Группа в очередной раз эвакуировала раненого, и рота начала отходить на отдых после трёхнедельного БЗ, когда прилетела мина. Никита оказался в самой опасной точке. Его самообладание в тот момент поражает.
– Сразу понял, что произошло. Посмотрел на ноги… На секунду подумал: всё, конец. Потом: нет, надо домой!
Никита сам наложил жгуты, дождался эвакуации. Потом были госпитали в Горловке, Ростове, Москве. Обе ноги и правую руку, изрезанную осколками, врачи ампутировали.
– Помнишь своё состояние тогда?
– Решил, что надо принять это – какие варианты?
Да, у Никиты – человека, не умеющего унывать, спасателя со стажем, чего только не видевшего, проходившего срочную службу в ВДВ, – какие могли быть ещё варианты, кроме как жить дальше?
Своим оптимизмом он покоряет и другим даёт пример. В санатории, где Никита проходил реабилитацию, волонтёры, видя, как на постели одной рукой он тягает гантель, попросили записать видеоролик для поднятия духа других раненых бойцов. Никита с радостью согласился. Этот ролик потом быстро разлетелся по шелеховским чатам, группам в соцсетях: люди гордились своим земляком. О волонтёрах, кстати, Никита говорит с большой благодарностью: подстричь, помочь принять душ, принести вкусной домашней еды – это всё они.
Семья стойко восприняла известие о ранении: главное – живой. Правда, Ларисе Михайловне всё ещё очень больно об этом говорить, поэтому просит не расспрашивать.
У Никиты настрой хороший.
– Я смирился, что мой главный вид транспорта теперь коляска, – улыбается боец. – С протезами тяжеловато. Ходить на них получается по ровной поверхности. Ступеньки, бордюр – уже сложно. Нужно, чтобы рядом кто-то был. В бассейне плавать проще: сам спрыгиваю с бортика, сам поднимаюсь.
Конечно, прежней активности сильно не хватает, хочется двигаться. Раньше и на горных лыжах, и на коньках отлично катался. Но для Никиты это не повод киснуть. Он практически ежедневно бывает на улице и уже в полной мере оценил качество доступной среды для маломобильных групп населения в городе: вывод – качество оставляет желать лучшего.
Привычные для нас действия, которым мы и значения не придаём (одеться, умыться), для Никиты каждый раз – непростая задача.
– Но он очень самостоятельный, – говорит Люда. – Может спокойно находиться дома один, разогреть еду, развешать после стирки или сложить бельё. Даже полы мыл.
– В твоём окружении есть люди, которые не смогли принять тебя?
– Нет.
– Наоборот, все стали дружнее, сплочённее, – добавляет Люда. – И в гости, и в баню…
– И с другом на грузовике на доставку в Бурятию.
Отношений с сыном случившееся не изменило: папа он всегда папа.
– Балуется только иногда, – смеётся Никита, – зовёт меня «малыш».
Скоро Никита выйдет на работу: в шелеховском военкомате ему готовят рабочее место. Удивились? А то. Потерять руку, ногу – не приговор. Потерять любовь к жизни – вот это пострашнее будет.
– Участие Никиты в спецоперации изменило взгляд на вещи, – замечает Лариса Михайловна. – Все наши переживания по мелочам, какие-то дрязги – это такая ерунда. Главное, чтобы все были живы. Главное – жить и знать, что у тебя есть дети и внуки…
Ксения ПЕТРОВА
Фото из архива семьи Фёдоровых
